...Ах, Дуня, Дуня! Что за девка то была! Бывало, кто ни проедет, всякий похвалит, никто не осудит. Барыни дарили ее, та платочком, та сережками. Господа проезжие нарочно останавливались, будто бы пообедать, аль отужинать, а в самом деле только, чтоб на нее подолее поглядеть. Бывало барин, какой бы сердитый ни был, при ней утихает и милостиво со мною разговаривает. Поверите ль, сударь: курьеры, фельд-егеря с нею по получасу заговаривались. ЕЮ ДОМ ДЕРЖАЛСЯ: что прибрать, что приготовить, за всем успевала. А я-то, старый дурак, не нагляжусь, бывало, не нарадуюсь; уж я ли не любил моей Дуни, я ль не лелеял моего дитяти; уж ей ли не было житье?... Пушкин никогда не вдается в подробное объяснение поступков своих героев, но всегда гениально угадывает, как должен был поступить тот или иной человек в различных ситуациях. И хотя на первом плане в повести изображен сам смотритель, мы с самого начала понимаем, что образ Дуни играет немаловажное значение. И вместе с проблемой “маленького человека” в этом произведении четко просматривается еще одна проблема, имеющая общечеловеческое значение - “блудные” дети и их судьба.
