Батюшка у окна читал Придворный календарь, ежегодно им получаемый я горячился, бранил маркера, который считал бог ведает как, час от часу умножал игру, словом — вел себя как мальчишка, вырвавшийся на волю Вокруг меня простирались печальные пустыни, пересеченные холмами и оврагами Кибитка ехала по узкой дороге, или точнее по следу, проложенному крестьянскими санями Мне было досадно, однако ж, что не мог отблагодарить человека, выручившего меня если не из беды, то по крайней мере из очень неприятного положения
